Следуя совету кота. «В урочный час, когда тебе понадобится оружие, ищи под корнями дерева Меноа», – эти слова кота-оборотня Солембума вертелись у Эрагона в голове, когда он под покровом ночи шёл к вышеназванному дереву. Не то, чтобы он прятался, королева знала о его намерениях, но лучше было сделать, чтобы как можно меньше эльфов видели это. Да, Эрагон направлялся к легендарному дереву, чтобы попытаться достать оружие, которое так ему сейчас было нужно. Молодой Всадник был практически полностью уверен, что оно там есть, несмотря на то, что ни королева, ни Арья, ни Оромис, ни Глаэдр ничего об этом не знали. Единственное, что заставляло юношу сомневаться, это то, что ведь он уже бывал рядом с деревом Меноа, но намёков на оружия не обнаружил. «Это потому, что мне тогда оно просто было не нужно, – уверял он себя. – У меня ведь был Заррок!». Чёрт, опять вспомнил! «Малыш, просто не думай об этом!» – успокаивающе сказала Сапфира, которая шла за Эрагоном по пятам. «Тебе легко говорить: не думай! А мне легко, думаешь, сознавать, что я сын Проклятого?! Что мой старший брат и бывший друг – вражеский Всадник, которого я должен каким-то образом при встрече убить?!» «Эрагон, не надо думать, какой ты бедный-несчастный, от этого тебе будет только хуже! Лучше попытайся, просто попытайся смириться с этим! Я понимаю, это нелегко, но ты сможешь, ты сильный! И пойми главное: дети не в ответе за ошибки своих родителей! Ты не виноват в том, что твой кровный отец был правой рукой Гальбаторикса! И это понимают все кроме тебя. Смотри сам, Оромис знает, кто ты, Имиладрис знает, уверена, Бром тоже знал… И что? Они увидели в тебе самостоятельную личность, а не сына Морзана! Тем более, ты же сам говорил, что твой настоящий отец – это тот, кто тебя воспитал, твой дядя». «Ты права, Сапфира, – Эрагон вздохнул. – Но, чувствую, мне понадобятся годы, чтобы смириться» Некоторое время оба молчали, потом они вышли на просторную поляну, в центре которой стояла сосна с необычайно толстым стволом, массивные корни которой расползались во все стороны от самого дерева. Как и раньше, Эрагон ощутил величие этого древнего дерева. Но любоваться на это чудо времени не было, надо было искать оружие, да поскорее, ведь юноша хотел уже утром вылететь обратно в Сурду. «Ну, и что мне теперь делать?» – спросил он у Сапфиры. «Не знаю. Попробуй попросить дерево на древнем языке о том, что нам надо». Ничего лучше Эрагон придумать не мог, поэтому, сформулировав фразу на древнем языке, он последовал совету драконихи. Ничего не произошло. Эрагон обошёл вокруг дерева, исследуя могучий ствол. Ничего, совершенно ничего, никакой зацепочки. Уверенность, в том, что тут есть какое-либо оружие, начала таять. «Бред какой-то! Нет, ну, не мог же Солембум соврать!» Сапфира промолчала. Юноша ещё раз обошёл вокруг дерева. К счастью, рядом не было никого из эльфов. Даже странно. Насколько Эрагон помнил, на полянке в любое время суток всегда отдыхало множество местных жителей. Наверное, дело в том, что эльфы собирали армию, чтобы наконец-то присоединиться к варденам в войне против Гальбаторикса. Из-за облаков вышла полная луна, заливая серебристым светом поляну. Эрагон ощутил покалывание в ладони. Гёдвей ингнасия ярко светилась. «Интересно, что такое?» – задумался Всадник и, не заметив под ногами корень, сделал ещё шаг, споткнулся и упал на землю. «Эрагон, ты в порядке?» – испугалась Сапфира и тут же двинулась к своему Всаднику. «Да, всё хоро…» – начал юноша, но тут же осёкся. Дерево Меноа неожиданно слабо засветилось, как бы изнутри, синим, почти, как чешуя Сапфиры, светом. Эрагон вскочил на ноги и отскочил в сторону. Прошло минут пять, свечение не угасало. «Что за…» – не мог понять юноша, потом, повинуясь какому-то внезапному порыву, прошептал: – Вирда. Свечение усилилось. Эрагон подошёл ближе к дереву и уже громче сказал: – Вирда! Откуда-то подул сильный ветер, под действием которого зашелестели листья, как будто перешёптываясь. Сапфира зарычала, а Эрагон, как зачарованный, смотрел на дерево, которое горело всё ярче. В конце концов, последовала яркая вспышка, и у самого ствола между могучими корнями появилась небольшая пещерка. Теперь синий свет шёл только оттуда. Эрагон медленно подошёл туда. «Осторожно!» – обеспокоено предупредила его Сапфира Подойдя к стволу, юноша сел на корточки и заглянул в пещерку. Сначала он боялся, что яркий свет ослепит его, но свет стал мягче и не бил так сильно по глазам. А внутри пещерки лежал длинный меч, рукоять которого венчал крупный сапфир, в синих, гладких, как стекло, ножнах. Рядом был большой щит с изображением дракона в центре. «Это… это просто невозможно!» – когда Эрагон осторожно достал меч и щит, свечение угасло, на поляне снова воцарилась тишина. «Пойдём, малыш, нам здесь больше нечего делать» Юноша задумчиво кивнул. Он никак не мог поверить в то, что теперь у него есть свой собственный меч, настоящий меч Всадника, который был одного цвета с чешуёй его дракона. «Как думаешь, этот меч кому-то принадлежал до меня?» – спросил он у Сапфиры. «Не знаю. Но думаю, если и принадлежал, то очень давно, ещё до войны с Гальбаториксом». «А вдруг это меч и щит Брома? Ведь у него дракон тоже синим был». «Может, и Брома. В любом случае ты должен радоваться, что нашёл этот меч, ведь я думаю, что далеко не в любое время можно было найти оружие под корнями дерева Меноа. Не зря же Солембум сказал «в урочный час…». Можно сказать, что нам с тобой просто повезло». «Впервые за долгое время», – проворчал Эрагон. До своего «гнезда» они дошли молча. Эрагон снова погрузился в свои невесёлые мысли, лишь, когда они поднялись наверх, он смог отвлечься, разглядывая меч. Да, это точно был меч Всадника. Об этом ясно говорила руна, высеченная в металле под поверхностью синих полупрозрачных ножен. Да и в целом, меч бы в точности таким же, как Заррок, отличаясь лишь цветом и видом украшавшего рукоять драгоценного камня. Рукоять прекрасно легла в руку юноши, как будто меч и был для него создан. Эрагон пару раз взмахнул мечом, убеждаясь в том, что новый меч подходит ему гораздо больше, чем старый Заррок. Конечно, к Зарроку он уже успел привыкнуть, но новый меч был более удобным и казался роднее. Что ж, теперь всё по правилам – меч Всадника одного цвета с чешуёй его дракона. У Эрагона даже настроение немного поднялось. «Поспи чуть-чуть», – посоветовала Сапфира. Юноша согласился с ней и даже умудрился заснуть. Однако нормально отдохнуть ему не удалось – Эрагон проснулся на рассвете. «Как ты думаешь, Арья ещё спит?» – поинтересовался он у Сапфиры, одеваясь. «Сомневаюсь». «Свяжись с Арьей, скажи ей, что мы скоро вылетаем». Сапфира некоторое время молчала, после чего сказала: «Арья и королева в садах Тиалдари. Полетели, они нас будут ждать у входа». Эрагон кивнул и, прикрепив к поясу ножны с новым мечом и прикрепив к седлу Сапфиры щит, залез на спину драконихи… В Эллесмеру Эрагон и Арья на Сапфире прилетели вчера после полудня. Вылетели они из Сурды на следующий день после битвы. Всё дело было в том, что у Эрагона больше не было оружия, и он не мог сразу отправиться с Рораном спасать Катрину. Конечно, можно было на время позаимствовать меч у варденов, но такая перспектива была Эрагону немного не по душе. Роран, разумеется, злился, но Всаднику удалось убедить кузена в том, что ему надо некоторое время отдохнуть после долгого пути. Вместе с Эрагоном полетела Арья, которой надо было сообщить последние новости королеве. Летели двое суток, сделав лишь одну остановку, чтобы немного поспать. После того, как они прилетели, Эрагон и Сапфира, перекусив, направились к Оромису. Ничего не тая, юноша рассказал учителю всё, что произошло с ним во время битвы на Пылающих Равнинах, включая то, что его отцом оказался Морзан. Оромис знал это, знал и Бром. В принципе, знали почти все, но ничего ему не говорили, так как боялись ранить. Что ж, оно и понятно, учитывая, как Эрагон переживал это…Учитель изо всех сил пытался внушить молодому Всаднику, что тот ни в чём не виноват, что он самостоятельная, не похожая ни на кого личность. Насчёт Муртага Оромис сказал вот что: – Нам остаётся лишь пожалеть его. Гальбаторикс поступил ужасно подло, заставив Муртага служить себе. Уверен, душой и сердцем он на нашей стороне, это ясно доказывает то, что он отпустил тебя тогда, но нам от этого не легче. – Что же мне делать, когда я его снова встречу? Боюсь, что не смогу его убить, даже если и окажусь сильнее! – В первую очередь, выясни, зачем он пришёл, может и не надо будет тебе его убивать… …Сапфира начала снижаться, вскоре Эрагон уже стоял около ворот садов Тиалдари. Арья и Имиладрис ждали его. Юноша поприветствовал обеих, после чего поинтересовался у Арьи: – Ты полетишь обратно или останешься? – Разумеется, полечу, – ответила эльфийка, подходя ближе к Сапфире, потом, заметив меч на поясе у Эрагона, улыбнулась. – Вижу, ты достал-таки меч. Поздравляю. – Спасибо. – Что ж, теперь у тебя есть свой собственный меч, – промолвила королева. – Надеюсь, что ты скоро сможешь вернуться к нам и продолжить своё обучение, Всадник. Ты в любое время желанный гость в Эллесмере, несмотря на то, кем был твой отец. Мы видим в тебе тебя самого, запомни это! Удачи и до встречи! Имиладрис развернулась и ушла, а Эрагон и Арья забрались на спину драконихи. – Ты как? – спросила Арья, когда Сапфира уже взлетела. – Нормально, – на автомате ответил Эрагон. «Ну, конечно, – иронично заметила Сапфира. – Слушай, отвечай уж честно!». – Зачем тогда спрашивать, если и так все знают, что чувствую я себя отвратительно… – пробормотал юноша.